Лекция № 10 ИЗБЕГАЮЩАЯ личность на Нигдешнем острове Нелегко найти литературный прототип для избегающей личности! Уже из названия ясно, что такая личность только о том и мечтает, чтобы незаметно смыться, не попадаться на глаза, затаиться в темном углу — чтобы никто ее не трогал, не задевал, не обижал… и вообще не знал о ее существовании. Тем не менее, писатели знают, и даже изредка вдохновляются. Правда, обычно с отрицательной или нейтральной стороны: "Человек в футляре" (Чехов) или "Жизнь в лесу" (Торо), к примеру. Но один вдохновился и с положительной — это Джеймс Барри, отец знаменитого Питера Пэна. А мамы у него не было, но вроде Питер в ней особо и не нуждается: "У него не только не было мамы, но не было ни малейшего желания ее иметь. Он считал, что про матерей вообще зря говорят столько хорошего" [1, с.39]. Да и вообще, когда Вы познакомитесь с Питером (если еще не знакомы), то не обнаружите в нем никаких депрессивных и жалостливых черт типа "бедная сиротка" и выглядит он замечательно: "Он был очень хорош собой, платье ему заменяли сухие листья и березовый сок, а зубы у него (нет, ты только подумай!) были все, как один, молочные. Они так и сверкали, будто жемчужные!" [1, с.17]. Так что "избегающая личность" — совсем не приговор: такая личность может жить вполне активно и счастливо. Только надо знать, как это устроить. МЕТОД ПИТЕРА ПЭНА А очень просто! Плюнуть на все эти взрослые заморочки и улететь в Нигдешнюю страну — там никто не найдет и не помешает наслаждаться жизнью. И все-таки, почему Питер улетел в одиночку, едва родившись, а вот Венди — уже довольно большой девочкой и только когда Питер за ней прилетел. Почему Венди вернулась домой, к маме, а вот Питер никаких мам для себя не признает — Венди он пригласил в качестве мамы не для себя, а для своих приятелей-малышей, ничейных мальчиков. Вы еще спрашиваете почему!? Потому что Питер жутко ИСПУГАЛСЯ. Уже при рождении. Родился он самым обычным образом, и родители были самыми обыкновенными: сразу же стали обсуждать, кем их сыночек станет, когда вырастет, как он вначале пойдет в школу, а потом в контору… Да только мальчик у них оказался не обыкновенный: он тут же все понял, возмутился и слинял из этого скучного взрослого мира, где он, оказывается, уже «расписан» до самой смерти. А Питер вообще не хотел умирать! Он даже стареть не хотел — так оно и получилось. Теперь вы скажете, что это — сказка, а в реальной жизни все совсем не так: и "расписаны" мы, и стареем, и умираем. Все так, реальная жизнь порой очень гадкая штука, особенно если личность подкачала: вы бы хотели Карлссона, а вам родители (гены, судьба, Божий промысел и так далее) подсунули Беликова. Что ж, посмотрим, как реализуется плохой вариант. АНТИМЕТОД УЧИТЕЛЯ БЕЛИКОВА Спрашиваете, почему «анти»? Потому что приводит к смерти, крайне унылой и неаппетитной. "Он лежал под пологом, укрытый одеялом, и молчал; спросишь его, а он только да или нет — и больше ни звука. Он лежит, а возле бродит Афанасий, мрачный, нахмуренный, и вздыхает глубоко, а от него водкой, как из кабака. … Через месяц Беликов умер". И как дошел до смерти такой? Вполне закономерно. Перечитайте рассказ "Человек в футляре" [2] — он небольшой, и читается легко; особенно рекомендую любителям триллеров: это покруче приевшихся вампиров! А сколько параллелей с текущей действительностью! Их вы найдете сами, а пока, если Чехова нет под рукой, приведу несколько абзацев по теме, для затравки. "… месяца два назад умер у нас в городе некий Беликов, учитель греческого языка, мой товарищ. Вы о нем слышали, конечно. Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник". "Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда от прятался от действительной жизни". "Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся. Вот подите же, наши учителя народ все мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине, однако же этот человек, ходивший всегда в галошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию. Целых пятнадцать лет! Да что гимназию? Весь город!" "Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие. Когда мы возвращались с кладбища, у нас были скромные постные физиономии; никому не хотелось обнаружить этого чувства удовольствия, — чувства, похожего на то, какое мы испытывали давно-давно, еще в детстве, когда старшие уезжали из дому и мы бегали и по саду час-другой, наслаждаясь полною свободой". Странное чувство вызывает этот Беликов. Казалось бы, гадина полная, и все рады его смерти — а вот ведь, жалко его… Возможно потому, что врач-Чехов прекрасно видел, что человек БОЛЕН, и поэтому не виноват в том кошмаре, которым окутано его существование — психотерапевтов тогда не было, и как помочь человеку с личностным расстройством, не знали. Помогали интуитивно (хорошие священники, любящие близкие, умные врачи), но не всегда эффективно… Ладно, отложим футляр с Беликовым на время в сторону и вернемся к теме избегающего расстройства личности. ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ?! Живая личность несет в себе черты всех потенциальных ее расстройств (иначе мы просто не могли бы понимать друг друга) и, если у Вас лично силен избегающий компонент, естественно, Вы неприятно озадачены. Значит, либо уйти из реальной жизни в фантазию — либо остаться, но при этом генерировать вокруг себя реальность отвратительную и для тебя, и для окружающих? Жить — или не жить? Что же делать? Для начала, попытаться ПОНЯТЬ, что же это такое — избегающая личность. Отключаем эмоции, включаем мозги и открываем специальную литературу. И тут оказывается, что в психоаналитической типологии избегающей личности вообще нет! Даже "избегание" как тип психологической защиты отсутствует. Есть "примитивная изоляция" [3, c.135], "отрицание" [3, c.136], "всемогущий контроль" [3, c.139] "репрессия (вытеснение)" [3, c.155], "изоляция" [3, c.162], и много других — но "избегающей" защиты нет. В общем, это и понятно, потому что в том и заключается цель ВСЕХ защит, чтобы избежать психологических трудностей. А трудности эти в зависимости от жизненных обстоятельств и вашего типа личности располагаются в самом широком диапазоне: от легкого дискомфорта до разрушения собственного "Я". Так чего же именно избегает избегающая личность? И какими защитами она при этом пользуется? На первый вопрос нам ответит когнитивная психология [4], а на второй —- психоаналитическая [3]. Начнем с когнитивной. Когнитивисты утверждают, что проблема избегающей личности не в том, что она "избегает", а в том, что делает это по возможности ВСЕГДА. Такой вот однообразный паттерн поведения в ответ на все вызовы внешнего мира. Цитирую (подчеркивания — мои): "Избегающее расстройство личности (ИРЛ) характеризуется тотальным избеганием в поведении, эмоциях и когнитивной сфере. Это избегание поддерживают такие когнитивные темы как самоосуждение, ожидание отвержения в межличностных отношениях и убежденность в том, что неприятные эмоции и мысли непереносимы". И тем не менее, заметьте: "В ходе психотерапии пациенты с ИРЛ сообщают о своем желании любви, принятия и дружбы…" Интересно, как любить того, кто постоянно убегает? Поэтому "…на деле у них обычно мало друзей, и они ни с кем не вступают в близкие отношения. Им трудно общаться даже с психотерапевтом" [4, c.354]. А уж психотерапевтам как трудно! Создается впечатление, что и они избегают таких пациентов, причем до такой степени, что долго даже не хотели их «видеть» — сам термин "избегающая личность" ввели только в 1969 году (Millon) и, по крайней мере до 1999 года (это год издания английского оригинала цитируемого сборника [4]), когнитивисты с грустью замечают, что "ИРЛ мало исследована с когнитивных позиций" [4, c.356] и заканчивают совсем кисло: "Если обнаружится, что когнитивная психотерапия эффективна, дальнейшие исследования, направленные на определение дисфункциональных установок, наиболее важных для поддержания ИРЛ, могли бы помочь развить психотерапию и сделать ее более рациональной [4, c.387]". Ну, что ж, пожелаем им в этом успеха! Тем более, по части диагностики определенных успехов они уже добились — ИРЛ заняла свое место в DSM (а это, напомню, статистически выверенный справочник по диагностике психических расстройств, основанный на обработке большого массива исследований и публикаций). Итак, по DSM-III-R "Диагностические критерии избегающего расстройства личности: Тотальный паттерн социального дискомфорта, страха негативной оценки и робости, проявляющийся с ранней взрослости и существующий в различных контекстах, на что указывают, по крайней мере, четыре признака из следующих: 1) легко обижается на критику или неодобрение; 2) не имеет никаких близких друзей или товарищей (или только одного), не считая ближайших родственников; 3) не желает сходиться с людьми, если не уверен, что его любят; 4) избегает социальных или профессиональных действий, которые предполагают существенный межличностный контакт, например, отказывается от продвижения по службе, которое связано с новыми требованиями в общении с людьми; 5) сдержан в ситуациях общения из-за боязни, что скажет что-нибудь неуместное или глупое, или не сможет ответить на вопрос; 6) боится смутиться оттого, что покраснеет, заплачет или обнаружит признаки тревоги перед другими людьми; 7) преувеличивает потенциальные трудности, физические опасности или риск в каком-либо обычном, но непривычном для него деле, например, женщина может отменить встречу, потому что полагает, что устанет, добираясь до места встречи [4, c.357]." Итак, избегающая личность избегает "социального дискомфорта", а по сути — внешнего мира, заселенного такими непредсказуемыми, опасными и непонятными существами (людьми). ОТЧЕГО УМЕР БЕЛИКОВ? Вы будете смеяться — он умер от насмешки. Варенька, его невеста (да-да, Беликов собирался жениться!) звонко расхохоталась, когда претендент на ее руку скатился по лестнице прямо к ее ногам. Простая душа, Варенька не знала, что упал жених не случайно — а был спущен с лестницы ее же братом, не вынесшим очередного нравоучения Беликова: "Вы катаетесь на велосипеде, а эта забава совершенно неприлична для воспитателя юношества. … Когда я увидел вашу сестрицу, то у меня помутилось в глазах. Женщина или девушка на велосипеде — это ужасно!" Впрочем, даже если бы Варенька и знала, вряд ли смогла б удержаться, потому что «… хохлушки только плачут или хохочут, среднего же настроения у них не бывает». Вот на похоронах Беликова она всплакнула… Итак, первый признак по DSM (непереносимость критики или недоброго к себе отношения) выполнен Беликовым на "отлично". Что касается других признаков, то и они проявляются. Наиболее ярко выражены, на мой взгляд, №2 (совершенно не имеет, даже родственников), №3 ("Придет к учителю, сядет и молчит. Посидит, этак, молча, час-другой и уйдет. Это называлось у него "поддерживать добрые отношения с товарищам", и, очевидно, ходить к нам и сидеть для него было тяжело, и ходил он к нам только потому, что считал своею товарищескою обязанностью") и №7 (фирменное беликовское "Как бы чего не вышло!") Так что с когнитивной точки зрения с Беликовым "все в порядке": классическое ИРЛ. Только какое-то гротескное — зачем же умирать от насмешки? Обиделся, и ладно. Некоторую ясность вносит психоаналитический подход, с точки зрения которого умер Беликов из-за крайней скудости своих защит. Из богатого набора психологических защит, помогающих человеку адаптироваться к окружающему миру, Беликов использует лишь одну — примитивную изоляцию [3, c.135]. Разумеется, для человека с избегающим типом личности изоляция — основная защита, но зачем же ограничиваться только ею? Если этой защите сопутствуют и другие, тогда личность приобретает гибкость, необходимую для взаимодействия с миром в случаях, когда изоляция не срабатывает. Но когда изоляция — единственная защита, то быть беде: при "перегрузке" человек не гнется, просто ломается. А перегрузка неизбежна, потому что "человек в футляре" пытается и окружающий мир засунуть в "футляр" — отсюда его бесконечные нравоучения и любовь ко всяческим ограничениям и точному выполнению "правил". Задача грандиозная — но совершенно безнадежная для обычного "маленького" человека. Беликов героически сражается с миром — и терпит неизбежное поражение. Мир праху его… И действительно — мир: "Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала!" Слава Богу, теперь его Дозор окончен! ПИТЕР ПЭН НИКОГДА НЕ УМРЕТ! А вот у Питера с защитами все в порядке. Но вначале продиагностируем его на ИРЛ по DSM. Общий паттерн неприятия социальных ограничений очевиден: и из истории «улета» из родительского гнездышка, и из его реакции на предложение мамы Венди остаться в их семье [1, c.196]: "Она сказала Питеру, что усыновила остальных мальчиков и будет рада усыновить его. — А в школу вы меня отдадите? — спросил он хитро. — Да. —А потом на службу? — Вероятно. — И я скоро стану взрослым? — Да, очень скоро. — Не хочу я ходить в школу и учить скучные уроки. — горячился он. — Не хочу я быть взрослым! Подумать только — вдруг я проснусь с бородой! — Питер, — сказала Венди, всегда готовая утешить его, борода тебе очень пойдет. А миссис Дарлинг протянула к нему руки. Но он оттолкнул ее. — Назад! Меня никто не поймает! Не буду я взрослым!" Теперь пройдемся по DSM-признакам. Посмотрим, какие из них справедливы для Питера, и с помощью каких защит (каждая превосходно описана Мак-Вильямс [3, разделы 1.5 и 1.6]) он преодолевает негатив. 1) легко обижается на критику или неодобрение. Да, есть немного. Вот, например [1, c.39]: "Она спросила, где он живет. — Второй поворот направо, — сказал Питер, — а потом прямо до самого утра. — Какой смешной адрес! — У Питера сжалось сердце. Он подумал, что адрес, пожалуй, и в самом деле смешной. — Нет, не смешной! — сказал он. — Я не то хотела сказать, — поправилась Венди, вспомнив, что Питер был ее гостем. — Я хотела спросить: на письмах так и пишут? — Не получаю никаких писем! — сказал он презрительно". Рационализация. "Чем человек умнее и способнее к творчеству, тем лучшим рационализатором он является. Защита работает доброкачественно, если она позволяет человеку наилучшим образом выйти из трудной ситуации с минимумом разочарований" пишет Мак-Вильямс [3, c.164]. Именно это и делает Питер — не нужны ему никакие разочарования! 2) не имеет никаких близких друзей или товарищей (или только одного), не считая ближайших родственников. От родственников он сразу же изолировался, а близкий друг всегда один — Венди (потом Джейн, потом Маргарет и так далее). Во времена Венди было еще два ее брата и шесть ничейных мальчишек, но для Питера они, скорее, массовка в развлекательных мероприятиях с участием пиратов, индейцев, фей, русалок и разнообразной живности. Сублимация отказа от «нормального» развития (родительская семья, освоение социума и т.д.) в непрерывное творческое действо — создание собственной реальности. А чем, по-вашему, занимаются все эти творческие личности — писатели, художники, ученые? Так или иначе, для творчества надо уметь изолироваться, хотя бы на время; для зрелого творца изоляция может стать тотальной — многие из них к концу жизни, по мере развития своего особого внутреннего мира, вообще выходят из социума (затворнический тип Сэллинджера) или ни в грош его не ставят (экстравагантно-издевательский тип Дали). 3) не желает сходиться с людьми, если не уверен, что его любят. Действительно, он прилетает только к девочкам, которые способны оценить и восхититься великолепным Питером; к тем, которые слышали его особый "петушиный крик" во сне, еще задолго до встречи. Защита — проекция на подходящий объект, с последующей интроекцией и проективной идентификацией. 4) избегает социальных или профессиональных действий, которые предполагают существенный межличностный контакт, например, отказывается от продвижения по службе, которое связано с новыми требованиями в общении с людьми. Бог с вами, какое там "продвижение по службе"! От этой ерунды он с самого начала отказался. Если же принять, что профессия Питера — приключения, то он их сам планирует, и роли участников уже расписаны. Защита — всемогущий контроль. Однако контроль неполный (иначе было бы неинтересно) — всегда возникают непредвиденные трудности, в которых Питер может проявить себя во всей красе. Прочитайте, к примеру, как лихо и изобретательно он расправился с пиратами! Вы думаете, ему это ничего не стоило, потому что сам все и придумал? Вовсе нет! Бой был тяжелым и с неопределенным исходом, особенно финальное сражение Питера со своим заклятым врагом — капитаном Крюком. Битва закончилась глубокой ночью, и "Венди тут же уложила их (мальчишек) спать в пиратском кубрике, всех, кроме Питера. Он вышел на палубу и долго шагал там при свете звезд, а потом заснул возле Длинного Тома. В ту ночь ему снова снились страшные сны, он плакал во сне, и Венди крепко обнимала его и старалась утешить". Кстати, Питер не всегда весел и предприимчив: он бывает задумчив, даже грустен, иногда пропадает на несколько дней; иногда нуждается в понимании и утешении — для этого ему и нужны влюбленные женщины: феи (Динь и другие) и реальные девочки (Венди и последующие). Поэтому мне кажется, что отнесение Питера к "маниакальной личности", которое напрашивается в рамках психоаналитической классификации, было бы неверным. И не только потому, что здесь мы ориентируемся на когнитивную типологию, в которой маниакальная личность вообще отсутствует (как избегающая — в психоаналитической). Главное, у Питера никогда не бывает неуправляемых депрессивных "срывов" (он может поплакать, но только по делу; устав от приключений — удалиться от общества, но ненадолго), которые в психоаналитической типологии являются непременным свойством "Маниакального собственного Я" [3, c.322]. 5) сдержан в ситуациях общения из-за боязни, что скажет что-нибудь неуместное или глупое, или не сможет ответить на вопрос. Клевета! Он ничего не боится! Правда, слегка струхнул, когда один из его команды по наводке ревнивой феи Динь застрелил Венди: " — Она умерла, — сказал он в замешательстве. — Ей, верно, страшно, что она умерла. А что, если взять, да и ускакать, посмеиваясь, от нее на одной ножке далеко, далеко, и никогда больше сюда не возвращаться. Как бы все обрадовались, если бы он это сделал! И как весело поскакали бы за ним следом! Но Питер взглянул на стрелу, которая попала Венди в сердце. Он вынул стрелу и повернулся к мальчикам. — Чья? — спросил он сурово". Переход от детской защиты отрицания невыносимого аффекта вины и горя к вполне взрослой интеллектуализации: отринув эмоции, найти и наказать виновного; а потом, когда выяснилось, что Венди жива, организовать помощь — Питер приказал своей команде построить вокруг Венди домик и сам сел у порога охранять ее целительный сон. 6) боится смутиться оттого, что покраснеет, заплачет или обнаружит признаки тревоги перед другими людьми. Ну и что? Даже когда Питер заплакал, не сумев приклеить оторванную тень, и своим плачем разбудил Венди, он и не думает смущаться: "— И вовсе я не поэтому плакал, — сказал он с негодованием. — Я плакал потому что никак не могу прилепить свою тень. А вообще я и не думал плакать!" Отрицание. А потом, когда Венди пришила Питеру тень, "он в восторге запрыгал по комнате. Увы, он уже забыл, что своим счастьем обязан Венди. Он был уверен, что сам пришил себе тень". Аннулирование — своей неспособности самостоятельно справиться с проблемой. 7) преувеличивает потенциальные трудности, физические опасности или риск в каком-либо обычном, но непривычном для него деле. Ага, тема взросления. А почему Питер не хочет взрослеть? Потому что быть взрослым скучно (как он декларирует) или же просто боится не справиться с новыми обязанностями и возрастающей ответственностью? Возможно, эти страхи преувеличены. Не исключено, что ему даже понравилось бы это новое приключение. Понравилось же взрослеть Венди, хотя она очень привязана к Питеру и понимает, что, взрослея, теряет его. "Она зажгла свет, и Питер увидел. Он вскрикнул, как от удара, а когда высокая красивая женщина нагнулась, чтобы взять его в руки, он отпрянул в сторону. — Что это? — спросил он снова. Пришлось ему сказать. — Я теперь старая, Питер. Мне даже не двадцать лет, а намного больше. Я давно уже выросла. … он опустился на пол и горько заплакал, а Венди не знала, как его утешить, хотя когда-то сделала бы это в одну минуту". Ну что ж! Джейн, дочка Венди, уже ждет Питера и готова лететь с ним. Венди забыта, начинается история Питера и Джейн. Питер вообще легко забывает любимых. Еще в самом начале отношений с Венди, когда она с братьями летели на остров, Питер все время улетал вперед — и хотя постоянно возвращался к своим спутникам, но, возвращаясь, вроде бы и не узнавал их, смеялся сам с собой над каким-то новым приключением, и ей приходилось напоминать о себе: " — Я Венди! — сказала она с волнением. — Послушай, Венди, — зашептал он виновато, — если заметишь, что я тебя не узнаю, всегда говори: "Я Венди!" И повторяй это до тех пор, пока я тебя не вспомню". Защита — вытеснение. Старых привязанностей новыми, пережитых приключений — свежими: "Она думала, что они будут наперебой вспоминать старые времена, но новые приключения вытеснили из его памяти все, что было прежде. — Кто это Крюк? — спросил он с интересом, когда она заговорила о его заклятом враге. — Неужели не помнишь? — изумилась она. — Ты еще убил его и спас нам жизнь. — Убитых я забываю, — бросил он небрежно. Когда Венди робко высказала надежду, что Динь ей обрадуется, он спросил: — А кто такая Динь? — Ах, Питер! — вскричала Венди с ужасом". Итак, все признаки избегающей личности налицо, но все они успешно компенсируются дополнительными защитами. Вы спросите — а зачем Питеру Пэну вообще защиты? Ведь он живет в воображаемом мире — от кого там защищаться? А вот и нет: воображаемый мир ребенка населен монстрами и чреват катастрофами — куда там скучному миру взрослых! (Наверное, поэтому взрослые так любят ужастики, а дети их не столько любят, сколько боятся…) Кроме того, Питер прилетает и в реальный мир, чтобы найти свою Венди (Джейн, и так далее) и уговорить девочку улететь с ним — непростая задача для избегающей личности. Поэтому дополнительные защиты Питеру очень даже нужны. Но ведь Питер не трус, спросите вы, зачем ему без конца защищаться? Конечно, не трус. Так ведь и "защиты" не совсем защиты. Просто еще один неудачный термин, введенный гениальным Фрейдом в пылу его увлечения военной тематикой: "Выбор им термина "защита" отражает два аспекта его мышления. Во-первых, Фрейд восхищался военными метафорами. Стремясь сделать психоанализ приемлемым для широкой публики, он часто в педагогических целях использовал аналогии, сравнивая психологические действия с армейскими тактическими маневрами, с компромиссами при решении различных военных задач, со сражениями, имеющими неоднозначные последствия» [3, c.130]." И дальше: "К сожалению, в пылу энтузиазма, с которыми были встречены ранние наблюдения Фрейда, идея, что защиты по природе своей малоадаптивны, распространилась среди светской публики до такой степени, что это слово приобрело незаслуженно негативный оттенок. … Феномены, которые мы называем защитами, имеют множество полезных функций. Они проявляются как здоровая, творческая адаптация и продолжают действовать на протяжении всей жизни" [3, c.131]. Отсюда вывод: применяйте больше "защит", хороших и разных, и будет вам счастье — при любом типе личности. Во всяком случае, расстройство личности не разовьется, а с текущими проблемами здоровая личность как-нибудь разберется. ВЕНДИ И ВАРЕНЬКА Вопрос, зачем Питеру Венди, а Беликову Варенька, совсем не праздный. Можно даже сказать, центральный. Тут как раз проходит разлом между психоаналитической диагностикой и когнитивной. В рамках первой преимущественная защита изоляцией характерна для шизоидных личностей: "Человека, привычно изолирующегося и исключающего другие пути реагирования на тревогу, аналитики описывают как шизоидного" [3, c.135]. Однако шизоиды обычно прекрасно обходятся без близких отношений и привязанностей: им спокойней в собственном обществе, и к критике они довольно равнодушны — в то время как когнитивисты утверждают, что люди с избегающим типом личности, напротив, чувствительны к критике и, главное, страстно стремятся к близким отношениям: "сообщают о своем желании любви, принятия и дружбы" [4, c.354]. Другое дело, что найти и удержать подходящую пару «избегающим» очень непросто, даже при наличии разнообразных "защит". И тут, если повезет, вступает в действие особый феномен. Настоящая любовь, когда любят ни за что и несмотря ни на что — лучшая защита для избегающей личности. Венди, несомненно, любит Питера (так же, как потом будут любить его и Джейн, и Маргарет, и другие), поэтому он за ними и прилетает, поэтому они всегда знают, как его утешить и успокоить. А вот Варенька на самом деле вовсе не любит Беликова, просто "такая жизнь, вероятно, наскучила, хотелось своего угла, да и возраст принять во внимание; тут уж перебирать некогда, выйдешь за кого угодно, даже за учителя греческого языка" [2]. Если бы любила, то чувствовала бы, что с Беликовым можно делать (например, петь ему благозвучные украинские романсы), а что делать категорически нельзя (например, смеяться над ним — смертельная обида, буквально). Конечно, Варенька ни в чем не виновата ("полагая, что это он сам упал нечаянно, не удержалась и захохотала на весь дом"), просто "без-защитный" Беликов не смог "спроецироваться" на подходящий объект — и не смог прибегнуть к «интеллектуализации» для изоляции непривычно сильного аффекта оскорбления и страха огласки; он смог только в последний раз применить свою единственную защиту — примитивную изоляцию — в ее тотальном и окончательном варианте. МАВРА ЗА ПЕЧКОЙ И ЦАРЬ ГОРЫ Интересно, что Чехов рассказывает историю Беликова не просто как "скверный анекдот", как случай уникального уродства характера. Напротив, он говорит устами рассказчика, что "людей, одиноких по натуре, которые как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете немало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным, а жил одиноко в своей берлоге, а может быть, это просто одна из разновидностей человеческого характера, — кто знает?" [2]. И уже после этого философского вступления учитель Буркин рассказывает про Беликова. Однако еще до Беликова появляется особый персонаж — Мавра. Начинается с того, что охотники (учитель и ветврач) "рассказывали разные истории. Между прочим говорили о том, что жена старосты, Мавра, женщина здоровая и не глупая, во всю свою жизнь нигде не была дальше своего родного села, никогда не видела ни города, ни железной дороги, а в последние десять лет все сидела за печью и только по ночам выходила на улицу". И заканчивается тоже Маврой: "И уже оба укрылись и задремали, как вдруг послышались легкие шаги: туп, туп… Кто-то ходил недалеко от сарая; пройдет немного и остановится, а через минуту опять: туп, туп… Собаки заворчали. — Это Мавра ходит, сказал Буркин. Шаги затихли". Проклевывается довольно циничная мысль, что уж лучше так, за печкой, чем терроризовать, как Беликов, всю гимназию, да что там гимназию — весь город! А если еще и власть дана? Если такой Беликов получает реальную возможность заключить "в футляр" не только себя и свой город, а — страшно подумать! — всю страну?! Ну что ж, тогда у несчастного населения остается надежда, что новый учитель истории спустит Беликова с лестницы, у подножия которой невеста встретит жениха здоровым убийственным смехом. Домашнее задание. Вы спросите — а что же само население, эти самые народные массы? Обязательно, что ли, ждать приезда нового учителя с его хохотушкой-сестрой? Почему сами не могут укротить супер-Беликова, спустив его с "лестницы власти"? Отвечаю: массы не могут. Если по Фрейду, то из-за их, масс, тяжелого детства (татаро-монгольское иго, к примеру; у психоаналитиков повод всегда найдется). Если по когнитивной теории, то из-за неблагоприятного сочетания черт пассивно-агрессивной личности (смотри предыдущую Лекцию) и зависимой личности (рассмотрим в следующей Лекции). А что думаете Вы? Применима ли теория личности не к отдельному человеку, а к обществу/массам? Если нет — почему? Если да — в каких пределах? Литература 1. Дж. М. Барри. Питер Пэн и Венди. М: Махаон, 2013. Перевод Нины Демуровой, иллюстрации ©Роберта Ингпена (две из них — в тексте). 2. А.П. Чехов. Человек в футляре (иллюстрации в тексте: ©Кукрыниксы и ©Р.Рамазанов). 3. Н. Мак-Вильямс. Психоаналитическая диагностика. М: Класс, 2001. 4. Когнитивная психотерапия расстройств личности. Под редакцией А. Бека и А. Фримена. СПб: Питер,2002.       Copyright © 2003-2024 Андрей Геннадьевич БАБИН и Елена Александровна ЧЕЧЕТКИНА. Все права зарезервированы.