4-3. Изоляция По Ялому "Экзистенциальная изоляция связана с пропастью между собой и другими, через которую нет мостов. Она также обозначает ещё более фундаментальную изоляцию — отдаленность между индивидуумом и миром".А если мы говорим не об индивидууме, а о группе — сравнительно небольшой группе людей, которая в силу условий своего сущесьвования (экзистенции) оказалась разъединена с остальным миром? Давайте представим себе такую ситуацию... НЕБЕСНЫЙ ТАНЦОР Сумерки. В конце Лета всегда сумерки, а потом придёт Ночь, начнётся Пляска Богов, и он присоединится к ним. Великолепные, переливающиеся всеми цветами полосы будут разворачиваться и перетекать друг в друга в чёрном зимнем небе, а с земли за пляской будут следить люди, и со слезами на глазах повторять имена родных, друзей, любимых. Тех, которые ждут их на небе, ждут и радуются предстоящей встрече. Радуются и танцуют, как будет танцевать каждый человек, когда шагнёт с тропы и станет Богом. Небесным Танцором. Ночь близка, и новой весны он уже не увидит. Жаль! Он так любил этот короткий промежуток между окончанием Зимы и началом Лета. Увидеть бы еще раз, как бешеными потоками сходит с гор тающий снег, устремляясь к океану, как из-за кольца гор летят стаи птиц, каждая выпевая свою весеннюю песню, как из-под освобождённой земли пробиваются первые ростки, сразу же выбрасывая цветоносы, в поисках которых уже рыщут невесть откуда взявшиеся пчёлы, как гомонят ребятишки, вырываясь из надоевших пещер. Еще только раз поглядеть! — и можно умереть, даже не дожидаясь наступления настоящего Лета. Вот только в Ночную пещеру его больше не пустят — в пещерах останутся лишь очень немногие из его поколения — Целители, Повитухи и Учителя, те, без которых Племя не сможет вЫходить и воспитать новое поколение в тисках долгой Ночи. Больше четырёх тысяч дней в пещере, освещаемой лишь факелами, больше четырёх тысяч пробуждений в полутьме: "Вставай, малыш, уже утро!". Или — во втором Цикле: "Вставай, Стэн, пора на охоту!" Но сейчас подросли новые охотники, и он не должен занимать чужое место в пещере — жизнь ограничена ресурсами, а ресурсы — полукружием горной гряды и Океаном глубоко внизу... "Племя должно выжить", повторяет он вдолбленный с детства закон, чтобы успокоиться. Но заклинание действует слабо. И перспектива стать Небесным Танцором его не утешает. "Не хочу! — упрямо шепчет себе под нос Стэн. — Ещё не время, я ещё на закончил свой путь, не сделал всего, что хотел, не понял, что должен был понять. И вообще, не хочу! Мне и тут неплохо". Он прожил положенные каждому два цикла "Зима-Лето", и выполнил все свои обязательства перед племенем: вырос и выучился всему, что смогли дать ему Учителя (Первая Ночь); взрослые охотники обучили его искать и убивать добычу в горах, а когда он возмужал, то возлёг с девушкой — матерью его будущего сына (Первое Лето); потом, когда племя ушло в ночные пещеры, он научился охотиться почти без света, лишь в сполохах пляски Богов, и вместе с другими молодыми охотниками его поколения обеспечивал пропитание своей пещеры — и обеспечивал неплохо: никто не жаловался на голод. Так прошла его Вторая Ночь, за которой пришло Второе Лето. Последнее. В начале этого Лета ему было 36 стандартных лет. Он снова охотился, обучал молодых приёмам летней и зимней охоты. Теперь ему 48 лет; для племени он — отработанный материал, и единственное, что ждёт его впереди — стать Небесным Танцором. Что ж, даже если и станет (а Стэн в этом очень сомневался), следить за его танцем будет некому. Его возлюбленная умерла в родах. Друзей и родных у него не было. Родителей задрал ночной зверь, когда он еще был младенцем, а друзей Стэн за свои 48 лет так и не завёл — независимый характер и насмешки над танцующими Богами не снискали ему популярности в племени. Впрочем, один друг у него всё же был — его собственный сын, Джош. Стэн улыбнулся: этот парень не будет проливать слёзы под небесными сполохами. Пока Джош на земле, и Стэну нечего делать на небе. А уж если плясать — так только вдвоём! И не сейчас — парень только кончает своё первое Лето. У него ещё полжизни впереди, целых 24 года! И Стэн хочет провести это время с ним рядом, досмеяться, договорить, доспорить. Да только мало ли что он хочет… Копьё кольнуло его в спину: не сходи с тропы! Убить сопровождающего? Тот вооружён, и голыми руками его трудно одолеть. Но если пытаться, так только сейчас — уже виден конец тропы, а за ней обрыв в ледяной Океан. Убить можно, но что дальше? Конечно, он способен выжить в одиночку — он крепок и здоров, хороший охотник, копьё охранника будет ему оружием, а свободную пещеру в гряде можно отыскать — или отбить у зверя — без особого труда. Но только что он будет делать один всю долгую Ночь? Перелезть через гряду невозможно, это уже твёрдо установлено предыдущими поколениями, да и сам Стэн в своё первое Лето, как и все почти подростки до него, пытался выбраться за границы скального полукружья, резко обрывающегося к Океану. Ещё легко отделался, сломанной рукой. Были и смертельные падения. Некоторых скалолазов так и не удалось найти, чтобы похоронить достойно, по обычаю. Нет, гряда непроходима. Внезапно охранник покачнулся и ничком упал на тропу. Стэн оглянулся: за его спиной с опущенным луком стоял сын. — Долго же ты тянул! Неужели решил-таки стать Небесным Танцором? — Джош…, — только и мог вымолвить Стэн. — Так, забирай копьё! Тело — в океан. Джош быстро оттащил охранника к обрыву и перевалил через береговую кромку — спустя несколько мгновений они услышали чмокающий всплеск полузамерзшей воды далеко внизу. — Ходу, отец! Скоро появятся другие овцы со своими погонщиками — они не должны видеть ничего подозрительного. — А как же мой погонщик? — Его утащил ночной зверь — но долг свой он выполнил — вон ты болтаешься там внизу. Ведь никто не полезет проверять, тот ли покойник? Одеты вы одинаково, лица не видно. А спляшет на небе твой сопровождающий не хуже тебя. Он ведь твоего поколения? — Да, моего. Ты его не знаешь — он из другой пещеры. А я вот знаю: мы вместе учились охотиться первым Летом. Я бы, наверное, не смог… — Мы избавили его от страха смерти, — серьезно сказал Джош. — Я думаю, здесь каждый начинает сомневаться в том, что после прыжка станет Небесным Танцором и никогда не умрёт. Особенно, если сам довёл сородича до конца этой тропинки. С помощью копья, чтобы тот не удрал. Так что не переживай, отец! Количества говна в этой дерьмовой жизни мы не прибавили. А теперь давай быстро смываться. Джош круто повернулся и побежал вдоль океанского берега к ближайшим скалам. Стэн, не забыв прихватить копьё убитого, понёсся следом. Снег уже выпал, но был неглубок, и бежалось легко, а следы тут же заметал ветер с океана. Скоро они уже ворвались в каменную щель, в глубине которой Стэн с удивлением увидел слабый тёплый отблеск. "Боги, костёр! Откуда?" Щель расширилась и приобрела округлую форму. Джош, улыбаясь, повернулся к отцу: "Ну, как тебе? Правда, уютная пещерка?" Да, уютная и тёплая, и мясо дожаривается на вертеле. Стэн впервые за весь день почувствовал, как голоден. И как хочет пить. Джош подал ему флягу с лёгким летним вином. И поднял свою, такую же: &quoyС возвращением в мир живых, Танцор! У меня сегодня родился сын. Не мог же я допустить, чтобы ты не узнал о моём достижении!" Потом, когда они, насытившись, лежали на шкурах у костра, настало время разговора. Стэн молчал, но не из страха: сын решил за него главный вопрос, так пусть первым и выскажется. И Джош не заставил себя долго жать. — У тебя две недели до наступления настоящей Ночи. Ты, конечно, выживешь, и я, конечно, буду тебя навещать, и сейчас, и потом, во время охотничьих зимних вылазок. Но подумай, стоит ли жить одному, без людей и общей цели? Есть ли смысл в простом выживании? — Не знаю. Может, и есть, там видно будет. А в чём вообще смысл существования нашего племени? Похоже, именно в выживании. Никто не знает, откуда мы взялись, почему именно тут? Зачем мы тут? Что за пределами нашего мира? Тебе ведь хотелось в этом разобраться? — Хотелось. И не мне одному. Ты же знаешь, каждое новое поколение пытается вырваться, и каждое — безрезультатно. – Тут Джош сделал драматическую паузу и лукаво улыбнулся: — Кроме нашего. — Что?! — Да нет, мы еще не вырвались, но сейчас нас почему-то стало много таких… которые не верят в Богов и в Небесных Танцоров. И еще мы изменили тактику. Не лезть через горы, как это делали вы, а пройти снизу. Найти сквозной путь через пещеры наружу. — И нашли?! — Пока нет. Обнаружили несколько перспективных пещер, длинных, но все они с заваленными ходами. Начали разбирать завалы, да времени не хватило. Ты же знаешь: жизнь молодых охотников расписана — вечером ты должен вернуться в свою пещеру, и не с пустыми руками. В общем, вот тебе одна из наших пещер, запас мяса на первое время, инструменты и время — сколько понадобиться. Понадобилось почти сто дней кропотливого труда, чтобы вычистить завал до конца. Дальше шла сплошная скала, но Стэн чувствовал по звукам, пробивавшимся с той стороны: стена эта достаточно тонкая, чтобы проломить её несколькими сильными ударами стального тарана. Он мог попытаться сделать это сам, но ждал очередного визита Джоша: сын заслужил право первым взглянуть на мир за стеной. Кроме того, если уж быть честным перед собой (а Стэн всегда старался жить именно так), неизвестное не только манило, но и пугало; лучше встретить его рядом с сыном. Джош побледнел, увидев гладкую стену и услышав шум за ней, но ненадолго, пока отец не вложил ему в руки таран со словами: "Бей, мальчик! Я сзади. На счет три!" Они вместе раскачали таран, и первый же удар обрушил стену. И ничего не произошло. Они увидели ту же океанскую ледяную пустыню, над которой свивались переливающимися жгутами Танцующие Боги. Джош зарычал от разочарования и выскочил в дыру. Теперь привычный пейзаж изменился. Обрыв океанского берега уходил влево, высоченная скальная гряда закруглялась вправо, а перед ним до самого горизонта расстилалась снежная равнина. Совершенно пустая, если не считать светящегося куба далеко впереди. Стэн вылез из дыры и встал рядом с сыном. От куба отделилась длинная коробка и стала приближаться к ним. Коробка монотонно гудела, увеличиваясь в размерах, и когда подошла совсем близко, остановилась, умолкла и внезапно испустила яркий луч, ослепивший отца и сына. Когда они снова могли видеть, к ним неторопливо подходили двое, по виду люди, хотя и одетые странно — в легкие штаны и куртки. Ну кто же в такой мороз пренебрегает меховой одеждой? Теперь луч светил не в глаза, а сбоку, так, что лица пришельцев можно было разглядеть до мельчайших деталей. Одно из них показалось Стэну знакомым. — Привет, Стэн, — сказал тот, — и протянул руку в тонкой перчатке. — Привет, Джек, — отозвался Стэн, — давненько не виделись! А мы тебя похоронили заочно, не смогли найти труп, скалолаз ты фигов! — Конечно, не смогли — я свалился с другой стороны. А здесь они (он мотнул головой в сторону своего напарника) опоясали нашу гряду сетью, и отлавливают в неё мальчишек, сумевших перебраться. Ты вот не сумел, так что вопрос, кто из нас "фигов". — Что за сеть? — встрял Джош. — Силовое поле, — непонятно ответил второй. — Долго рассказывать, что это такое. И холодно. Поехали лучше на базу. Там и поговорим. А потом привезём вас обратно, если захотите. Они расположились внутри куба (это "база", повторил про себя Стэн), точнее, в одном из его отсеков, где было тепло, как Летом. Там их встретили еще двое и, представившись как Денис и Алекс, пригласили к столу. Прибывшие скинули с себя верхнюю одежду и припали к кружкам с горячим ароматным напитком. — Почему вы не освободили нас? — сразу же начал Джош. — Погоди, сынок, всё, наверное, не так просто, — остановил его отец. — Давай сначала послушаем историю наших хозяев. Ведь нашу историю вы уже знаете, наверное, от наших падающих мальчиков? — Знаем, — ответил тот самый второй, который встретил их у пробитой дыры. — Кстати, меня зовут Илья. А история у нас общая, если уж с самого начала. Я постараюсь изложить покороче, без деталей, детали узнаете позже. Хорошо? Стэн и Джош молча кивнули. — Мы все из одного мира. Назывался этот мир планета Земля, и сейчас его нет. О гибели нашего мира мы узнали задолго до конца и успели подготовиться. Послали к другим мирам корабли-разведчики, нашли планеты, пригодные для жизни, построили множество транспортных кораблей, с людьми и всем необходимым, чтобы освоить новые земли. Пригодных планет было не так много, и поэтому к каждой шла эскадра из нескольких кораблей. У нас было семь кораблей, по 500 человек в каждом. Чтобы долетело первое же поколение, люди путешествовали в анабиозных капсулах (после объясню, Джош), которые должны были активироваться сразу после посадки. Для самого полёта и посадки пилотов не требовалось — всё было на автоматике, и нештатные ситуации тоже были запрограммированы. Хотя всех избежать мы и не надеялись. В нашем случае это был необычно интенсивный метеоритный поток, и двум кораблям не удалось его обойти — они упали на полюсе, в месте совершенно непригодном для жизни. Потом по видеозаписям мы увидели, как один из кораблей, разбитый еще в атмосфере, падает в океан, а другой разбивается о скальное плато поблизости. Других записей не было, потому что остальные пять кораблей продолжили запланированный полёт к тропическому поясу. Там все корабли нормально приземлились, капсулы активировались, и мы начали осваивать свой новый мир. — Прошло 400 лет. Мы сохранили и развили нашу цивилизацию. Тропический пояс был полностью освоен и заселён, и мы начали исследовать остальные части планеты. И только тогда обнаружили вас. Это случилось лет сто назад, когда, пролетая над полюсом в светлое время года, мы неожиданно увидели внизу людей. Они же нас не заметили: леталки наши совершенно бесшумны, и мы подлетели со стороны солнца. — Почему же вы сразу не показались? Почему не вытащили нас отсюда? — не удержался Джош. — Подумай сам, — предложил Илья. И, не дождавшись ответа, продолжил мягко — Не все люди способны пережить такой шок: прыжок от первобытного состояния к развитой цивилизации. Только молодые, и то далеко не все. Мы и начали с молодых, тех, кто пытался выбраться из скальной ловушки — и скатывался на нашу сторону. — И много их… нас? — жадно спросил Джош. — Да уже десятка два набралось. Один из ваших всегда дежурит на базе, встречает новоприбывших. Остальные в отпуске, в заселённом поясе. Скоро, кстати, прилетает новая смена, а наша полетит назад. Полетишь с нами? — Нет, — не задумываясь, отказался Джош. У меня сын. Моя пещера, моё племя. Сейчас зима — каждый охотник на счету. Я не буду удирать в одиночку. — А ты Стэн? — обернулся Илья к старшему. — Тебя же, вроде, списали? — Я их не списал; ни сына, ни внука. Да и остальных тоже. Останусь тут, на базе. Может, пригожусь. — Значит, начинаем готовить Исход, — неожиданно подал голос Алекс. — Предлагаю такой вариант. Джош возвращается и работает среди своих. Только очень осторожно: с религией шутки плохи. Поспешишь — станешь Небесным Танцором раньше времени, а нам сорвёшь всю операцию. Ты понял, Джош? (Тот кивнул). Поэтому держи связь с нами — мы затребуем социологов и психологов — они будут тебя консультировать. Когда сможешь, приходи сюда, к дыре, и зажигай огонь — мы сразу подойдём. — А я? — спросил Стэн. — Чем могу помочь я? — Ты будешь консультировать нас: объяснять, почему что-то не получается или идёт не так. И конечно, обсуждать всё происходящее с сыном, когда он будет выходить на связь. Думаю, за Зиму мы успеем подготовится, новые дети подрастут, и весной каждый, кто захочет, сможет спокойно и осмысленно расстаться со своей ловушкой. — Боги, неужели кто-то не захочет? — воскликнул Джош. — Парень, ты ещё удивишься, как много их будет. Птичка привыкает к своей клетке. Ну ладно, пошли, тебе уже пора возвращаться. А ты, Денис, отсылай сообщение. Началось! **** Тропический пояс. Спустя десять лет **** Его легонько тронули за плечо: — Привет, Стэн! Всё читаешь? Что на этот раз? Он перевернул книжку обложкой вверх: "Земные религии. История возникновения, развития и упадка". — Вот уж не думала, что ты религиозен. — А я совсем не религиозен. Но взгляд на религию поменял. Раньше она меня раздражала, и я не мог понять, как другие верят во всю эту чушь. Танцующие Боги! Превращение в Небесного Танцора! Бред какой-то! А сейчас думаю, что эта чушь нас спасла. Мы жили по жёстким правилам, установленным вроде бы Богами. На самом деле, всё это придумали первые, которые вышли из катапультированных капсул и увидели, в какую ловушку попали. Нам еще повезло, что крушение произошло полярным Летом, а не Зимой — тогда все погибли сразу же. Прилетевшие знали параметры планеты и особенности смены времён года на её полюсе. За Лето они успели подготовиться: научились охотиться, разводить огонь, обжили пещеры. Но главное, надо было сохранить сообщество людей на неопределенно долгое время, чтобы дождаться помощи извне или самим найти способ вырваться из ловушки. И для этого они выработали кодекс поведения, который просто вдалбливали всем вновь родившимся. Основной завет: "племя должно выжить". И соответствующий свод правил, которые были обязательны для каждого. В том числе своевременное превращение в бессмертного Бога, в Небесного Танцора — как награда для тех, кто достойно прошёл предписанный путь. Учителя следующего поколения были, наверное, выучениками этих первых; они передавали завет и правила дальше, из поколения в поколение. — А почему ты думаешь, что вашу религию выдумали, и именно первые? Обычно религии рождаются постепенно… — Нет, именно первые всё и придумали. — Почему ты так считаешь? — У нас просто не было времени на постепенное развитие религии — в режиме 24-летнего цикла "Зима-Лето" мы быстро вымерли бы без этих "божественных" правил. А кроме того, я выяснил, как назывался наш разбитый корабль. — Ну, и как? — "Небесный танцор". Перейти в Экзистенциальную Психотерапию Перейти в САМОПОМОЩЬ       Copyright © 2003-2024 Андрей Геннадьевич БАБИН и Елена Александровна ЧЕЧЕТКИНА. Все права зарезервированы.